Гуляя по Выставке достижений народного хозяйства (ВДНХ), Мурзилка обратил внимание на старичка весьма приметной наружности. Рыжая борода и взлохмаченные пряди волос, треугольниками торчащие в разные стороны, делали незнакомца похожим на солнышко, каким его рисуют в мультиках. Под мышкой он держал зонтик, а на шею вместо шарфа повязал киноплёнку.
Старичок вошёл в красивое белое здание с колоннами, на вывеске которого значилось: «Московский Музей Анимации». Что за музей такой? Мурзилка решил узнать и рассказать читателям своего журнала.
– Я дед Мультфильмыч, – представился старичок школьникам, ожидавшим его в музее. – Буду водить вас по залам, а вы не ленитесь, думайте и задавайте вопросы.
– Скажите, пожалуйста, – тут же спросил мальчик, разглядывая развешенные на стенах рисунки из мультиков, – почему музей называется музеем Анимации, а не музеем Мультипликации? Ведь «анимация» и «мультипликация» одно и то же.
– Понятия схожи, – ответил Мультфильмыч, – однако сами слова первоначально означали разное. «Анимация» в переводе с французского – «оживление, одушевление чего-то неживого», а «мультипликация» произошло от латинского «умножаю»… – дед Мультфильмыч хитро взглянул на школьников. – Кто из вас скажет, о каком умножении идёт речь?
– Наверняка не об умножении чисел, – ответил кто-то.
– Молодец, – похвалил его дед, – в данном случае «умножаются» рисунки. Взгляните на вазу, расписанную ещё до нашей эры. Греческий художник изобразил танец не одним рисунком, а несколькими. Видите?.. Танцор чуть приподнимает ногу, потом сгибает её в колене, одновременно вытягивая вперёд руку... Благодаря череде рисунков танец для нас «оживает».
– Получается, мультипликация нужна для анимации? – спросила одна из девочек.
– Классная игрушка! – выдохнул кто-то.
– Иллюзия движения, которую мы сейчас наблюдали, – сказал дед, останавливая барабан, – объясняется особенностью нашего зрения. Человеческий глаз продолжает «видеть», «удерживать» картинку и спустя какое-то мгновение после того, как она сменяется другой. Поэтому если картинки мелькают достаточно быстро, глаз перестаёт воспринимать каждую из них по отдельности.
Взгляните и на более сложную оптическую игрушку – праксиноскоп. Вместо прорезей у неё зеркала, установленные в центре барабана. Французский художник и изобретатель Эмиль Рейно много лет потратил на то, чтобы усовершенствовать праксиноскоп. Он сделал барабан большим и намотал на него длинную прозрачную ленту, разделённую на кадры с подробнейшим рассказом в картинках о том, как известный театральный персонаж Пьеро шагает на свидание. Изобретатель вручную вращал барабан и смотрел в зеркало, как его герой начинает двигаться. Сложная система линз, установленных в аппарате, позволяла спроецировать это движение на большой экран. При этом фон, то есть фонтан, к которому Пьеро направлялся, был нарисован на особой стеклянной пластинке, и проецировался на тот же экран с помощью «волшебного фонаря», который мы привыкли называть фильмоскопом для просмотра слайдов. Соединив таким образом «движение героя» и «фон», Эмиль Рейно в 1882 году показал парижской публике первый в истории анимационный фильм «Бедный Пьеро».
В начале двадцатого века подобные фильмы начали снимать и в России, причём не только рисованные, но и кукольные. Героями фильма Владислава Старевича – замечательного биолога и фотографа – стали высушенные жуки-усачи и жуки-рогачи. Сценки с ними Старевич покадрово снимал с помощью фотоаппарата. Тонкие гнущиеся проволочки, которыми он подменил настоящие лапки жуков, «помогали» им пить чай из игрушечной чашки, а также играть на игрушечном рояле… Зрители, валом валившие на фильм, были уверены, что жуки живые, поэтому говорили после просмотра: «Каких невероятных вещей можно добиться от насекомых дрессировкой!» Даже работники кино не могли понять, каким образом снят фильм. Объяснялась это тем, что до Владислава Старевича кукольной анимации в мире не делал никто.
– А всё-таки рисованные мультики мне нравятся больше, – заметил один из школьников.
– Что ж, – сказал Мультфильмыч, – поскольку разговор пошёл о рисованных мультфильмах, я приглашаю вас в следующий зал. Там находится главный экспонат нашего музея… – и он подвёл школьников к видавшему виды столу, в середине которого находилось матовое стекло, подсвеченное снизу лампой. – Перед вами стол-просвет, за которым работал художник Святозар Русаков, придумавший рисованных Волка и Зайца – героев мультфильма «Ну, погоди!». Секрет стола прост. Вот, глядите. Если положить на «просвет» кипу листков из кальки, то можно увидеть не только то, что нарисовано на верхнем, но и всё, что на остальных. Это помогает мультипликатору понять, насколько верны движения персонажа.
– Сколько же нужно рисунков, чтобы снять десятиминутный фильм? – задал вопрос Мурзилка.
Мультфильмыч задумался.
– Много, не меньше двадцати тысяч. И работать над ним команде аниматоров придётся несколько месяцев. Анимация – дело трудоёмкое, хотя простейший фильм с помощью современных технических средств и компьютерных программ «слепить» недолго… Хотите поучаствовать в создании несложного мультика? – неожиданно спросил он у школьников и под радостный ответный гул повёл их в зал с широким экраном и столом, на котором лежал большой рисунок всем известного Лукоморья.
Один за другим дети подходили к столу, передвигали по нему вырезанных из картона персонажей Пушкинского стихотворения. А дед Мультфильмыч с помощью хитрой установки, расположенной над столом, фотографировал эти перемещения-перекладки. Фильм, который через сорок минут был показан на большом экране, удивил, рассмешил и порадовал всех его создателей.
– Если анимация вас заинтересовала, – прощаясь, сказал Мультфильмыч, – милости просим к нам в музей, на мастер-классы. Сейчас в России новых анимационных фильмов появляется не так много, всего тридцать часов в год. Надеюсь, когда-нибудь к ним добавится и ваша минутка!
Вместе с Мурзилкой в музей Анимации ходила Маша ЛУКАШКИНА
«Мурзилка» № 8 2015 г.
/s2.siteapi.org/07e7e1bbfaf3458/img/7fjlnyb4wl0co8sgc00k8wkws0o0gk)